Рост населения: Ноль

Закон будущего безжалостен: за продолжение рода при невероятном перенаселении Земли — смертная казнь. Дети давно заменены на роботоподобные клоны, холодные и точные, они выполняют функции наследников, но не несут тепла человеческого роста. Расс и Кэрол Макнил живут в этом мире, где биологическое родительство объявлено преступлением; их дом полон тихой пустоты, которую не заполняют механические игрушки и запрограммированная забота. Они чувствуют, как пустота растёт, как в привычных разговорах между ними появляется страх и одновременно — решимость. Оставаться послушными означает предать собственные порывы и уступиться системе, а нарушить запрет — означало принести на кон свои жизни. Это осознание только крепит их желание испытать настоящее родительство, ощутить дыхание младенца, увидеть неповторимую улыбку, которая не запрограммирована алгоритмом. Расс и Кэрол принимают решение, которое рушит устои: завести настоящего ребёнка вопреки закону. Их выбор — не акт эгоизма, а вызов системе, попытка вернуть человечеству право на естественное продолжение рода. Они понимают, что за этим последует преследование; правительство не терпит вольнодумцев и готово сурово расплачиваться с теми, кто осмелится пересечь запрет. Тревога и любовь сплетаются в каждом их шаге: они идут на риск, осознавая цену, но веря в то, что человеческое тепло и нежность стоят больше, чем страх перед казнью. В атмосфере надвигающейся расправы их решение сияет тихим, упрямым огнём надежды. Ночи становятся их убежищем: в полумраке крошечной кухни они шепчут планы и мечты, считая каждый шаг, чтобы не выдать себя. Повсюду слышны голоса пропаганды о безопасности клонов, о необходимости жёстких мер ради выживания общества, и это усиливает давление. Соседи, привыкшие к безупречным роботам, смотрят на Макнилов с осторожной смесью осуждения и безразличия. Несмотря на это, в их сердцах растёт непоколебимая вера, что даже под угрозой казни человеческая жизнь и её рождение остаются священнее законов, навязанных страхом.