Лондон на проводе

Провал последней операции заставил профессионала пересмотреть всё: он упаковал несколько вещей, купил билет и уехал в чужую страну, решив начать с нуля. В новом городе его окружение — серые переулки, пустые вокзалы, лица, не вызывавшие доверия — напоминали о тех ночах, когда всё шло не по плану. Он хотел тишины, но судьба распорядилась иначе. Неожиданно получил вызов: не повышение в привычном смысле, а поручение, которое требовало не выстрелов, а терпения. Ему доверили перевоспитать сына только что взошедшего на криминальный трон человека, чей авторитет недавно завершил прошлую эру. Это было странное повышение — вместо контракта на устранение появился контракт на воспитание. Парень был избалован, взрывной и опасно любопытный; в его взгляде читалась смесь презрения и детской нескрываемой настороженности. Киллер, привыкший отрезвлять ум и тело, понял, что теперь от его методов зависит судьба не только собственная, но и будущего криминального клана. Он выстраивал уроки иначе: не с пулей, а с грубоватыми правилами и жёстким примером, пытаясь привить дисциплину, стерпеть капризы и выжечь из молодого человека иллюзии о боссовской вседозволенности. Работа требовала внутренняя дисциплина и холодный расчёт — делать шаги так, чтобы не привлечь внимание прежних и новых врагов. В каждом жесте и слове читалась та сдержанная жестокость, которую он знал лучше всего. Так началось новое испытание: бегство, которое обернулось новым назначением и новым смыслом выживания. Он ежедневно вспоминал детали провала — один промах, который перечеркнул прежнюю уверенность, — и это училище для него оказалось испытанием не только профессиональным, но и моральным. Ночи проходили в коротких разговорах, грубых наказаниях и молчаливом наблюдении за тем, как юноша учится держать угол, сдерживать вспышки и принимать последствия. Ошибки дорого стоили, но медленно появлялась взаимная осторожность, которая могла стать новой формой власти.